Ведьма без имени - Страница 55

– Обувь? Носки?

Кормель развязывал ботинки, как раз когда Феликс выступал.

– Это моя душа. Эти демонские чары – лишнее. Выпусти ее из бутылки. Она не навредит мне. Она никому не навредит!

Один ботинок был мягко снят, но когда Кормель потянул носок, выражение лица Феликса стало противным.

– Ты украла ее! – кричал он, дергаясь, будто Кормель забрал у него защиту, а не просто носки. – Ты забрала ее у меня. Отдай!

– Она нашла ее для тебя, Феликс. – Кормель расшнуровал другой ботинок Феликса, удерживая лодыжки связанными. – В противном случае твоя душа оказалась бы у Нины. – Его второй носок был снят, и Феликс захныкал. – Помнишь? – сказал Кормель, когда положил руку Феликсу на грудь и заставил его опуститься. – Ты был в безвременье в Нине. Расслабься. Не скидывай шарф с глаз, когда она положит его туда.

Черт побери, если Феликс не будет сотрудничать, это не сработает, и я останусь ни с чем. Мой взгляд остановился на закрытых окнах. Восход солнца был всего через восемь часов, слишком короткий промежуток времени, чтобы сделать большую часть из ничего, если бы мы провалились.

Но Феликс затих в ожидании, его ноги были бледными на фоне абсолютной черноты кромки его штанов. Они выглядели холодными и слишком мягкими для всех людей, на которых он наступал. Они напомнили мне о руках Ала без его перчаток, уязвимых и открытых, всегда спрятанных.

– Удерживай его на месте, – предупредила я, когда склонилась над пространством, чтобы коснуться прутом его ступни, это заставило его подскочить. Я задумалась, будет ли он жалеть, когда душа вернется. Я знала много людей, которые не чувствовали сожаления к тем людям, которым они причиняли боль, и у них были души.

Откидываясь назад, я заметила напряженное беспокойство Трента. Он сожалел. У него была вина. Я видела его несколько раз в ранние часы тусклого утра, сидящего около кровати, ожидающего, когда я проснусь и скажу ему с улыбкой, что он был не плохим человеком.

Выбор, который мы делаем, подумала я, когда разбила яйцо колибри ногтем большого пальца прежде, чем вылить его в керамическое блюдо. Лэндон не сказал, что использовать, а керамика была так же нейтральна как стекло. Черт побери, я даже не знала, делала ли я это правильно. Сжав челюсти, я использовала стилус, испачканный в соке, чтобы поместить яичный белок на черный призывной шарф.

Немедленно линия, которую я держала, казалось, усовершенствовала себя, энергия чувствовалась более мощной, когда она сузилась до моих желаний. Я делала все правильно, и это испугало меня еще больше. Призрачные барабаны в моей голове застучали, и я задрожала, желая оставаться скрытой, как раз когда пение привлекло ко мне внимание.

– Это должно так пылать? – прошептал Дженкс, и Трент шикнул на него.

– Покажи мне, пожалуйста, ладони, – прошептала я, опустив голову, когда заклинание дрогнуло под моей кожей, как будто ища кого-то, чтобы впитаться.

– Это моя душа? – сказал Феликс, его голос звучал высоко, когда он зашевелился.

– Скоро, – выдохнула я. Магия наполнила меня, замедляя мои мышцы. – Покажи мне руки.

Он показал, и я помазала их, мое сердце бешено стучало под бой барабанов. Ta na shay поднялось через меня, как раз когда я отчаянно хотела скрыться.

Кровь, подумала я, страх разрезал барабан, неся вялость. Мне была нужна капля немертвой крови. В моей голове щелкнуло, и Дженкс отлетел назад, потрясенный моим взволнованным выражением лица.

– Э, мне нужна капля его крови, – сказала я, глянув на Феликса.

– Моя кровь? – прорычал Феликс, и я отступила, когда Кормель переместился, чтобы оказаться между нами.

– Феликс, – уговаривал он, его толстые пальцы выглядели странным против молодого тела Феликса, когда он вынуждал того оставаться на месте. – Это для твоей души. Просто лежи, таким образом, она сможет найти тебя. Позволь мне. Из твоего большого пальца, – предложил, он, и я кивнула. Я не хотела рисковать испачкать связь на его ладонях, но его большой палец должен подойти. Мне так показалось.Да поможет мне Бог сделать все правильно, подумала я, когда рылась в сумке в поисках палочки для пальца. Я не знала, что было на том ноже, которым Кормель раньше разрезал кляп Феликса. Одну за другой Феликс терял свои путы.

Я протянула палочку для пальца через стеклянный стол Кормелю. Он взял ее, ясно уже зная, как она работала. Открывающий щелчок был знакомым, и Феликс протянул связанные руки, ни на секунду не отводы недоверчивый взгляд от Кормеля, когда тот уколол большой палец. Феликс зашипел, когда мастер-вампир осторожно отступил, чтобы не капнуть на себя кровью.

Бадди начал храпеть, невозмутимый ко всему теперь, когда он был дома, и его живот был полон. Бис полз вниз по стене около двери, и Кормель нахмурился, заметив его, когда появились царапины от когтей.

Это ради Айви, подумала я, когда встала на ноги. Пересекая расстояние, я коснулась палочкой большого пальца Феликса прежде, чем прижать ее к вершине шелковой пентаграммы. Мои колени дрожали, когда энергетический поток обострился к прозрачному жужжанию. Заклинание было готово. Я только должна была закончить его.

Но красота линий затуманилась, пока я не нашла тот самый момент, мимо которого было тяжело смотреть, и я сморгнула слезу, встряхнувшись. Я не видела так, начиная с потери мистиков. Напоминание причинило боль. Я видела доказательства их прохода вокруг меня, но они не могли видеть меня. Возможно, наказание было соответствующим.

– Трент, останови это, – выступил Дженкс, и я наклонила голову, поднимая дрожащую руку, чтобы сказать Кормелю, что я не отступала. Задержав дыхание, чтобы скрыть страдание того, что я потеряла, я коснулась прутиком лба Феликса.